Тишина в холле становилась всё более невыносимой, но Алекс наконец нарушил её.

– Нужно решить это прямо сейчас. – Седжуик вновь схватил Эммелин за руку и потащил на этот раз вверх по лестнице.

Эммелин сжала губы – накрепко сжала. Она могла только предполагать, какое непредсказуемое предложение – вызванное его уверенным прикосновением, лишающим присутствия духа, – сорвётся у неё с языка в следующий раз.

Итак он тащил её наверх – неплохой знак. Во всяком случае это лучше, чем если бы он выбросил её на улицу, как обещал сначала.

Она понимала, что должна изображать здесь Эммелин Ден-форд, но это вовсе не означало, что ей следует распространять свою власть как хозяйки дома на самого владельца дома. Это будет крайне запутанное, чрезвычайно запутанное дело. И пока барон вёл её вверх по лестнице, Эммелин продолжала убеждать себя в этом. Нельзя сказать, что она шла против воли, но она изо всех сил старалась не показать, как страстно этого желает.

– Что ж, всё превращается в настоящую неразбериху, – проворчал Седжуик, когда они вошли в спальню и он закрыл дверь за Эммелин. – Сами себя приглашаете к завтраку!

– Я здесь живу, – возразила она, останавливаясь перед кроватью. Честно говоря, она не преднамеренно выбрала это место – ну не совсем преднамеренно.

Что с ней случилось? Он был всего лишь мужчиной, и притом знатным и высокомерным. Она ненавидела таких типов, ужасно ненавидела. Но почему его глаза оказались такими зелёными, его плечи – такими широкими и надёжными? Его красота и стать чуть не лишили её дыхания. «Довольно, Эммелин, – приказала она себе. – У тебя есть задача, которую нужно выполнить».

– Вы не думаете, что если я утром не спущусь, вашим родственникам это покажется странным? – спросила она, вскинув голову.

– Дело в том, что вас не должно быть здесь! – Алекс перевёл взгляд с Эммелин на кровать позади, а потом обратно на неё. На щеках у него заходили желваки, и он, схватив самозванку за руку, поволок её через спальню в смежную с ней маленькую гостиную.

– Меня не должно быть за завтраком? Но я ваша жена.

– Нет, – прошипел он сквозь стиснутые зубы.

– Я не приглашена? – игриво спросила она, опускаясь на диван. Она пока не знала, как изменить положение и избежать выдворения из дома, но понимала, что залогом успеха любого жульничества служит полное доверие к вашей внешности. И она не собиралась сдавать свои позиции – тем более что они предоставляли ей шанс навсегда оставить жизнь обмана и притворства. – Кто-то должен выступать в роли хозяйки, и кто сделает это лучше, чем ваша собственная дорогая жена?

– Вы мне не жена.

– Ах, – Эммелин откинулась на спинку и постучала пальцем по подбородку, – значит, проблема в этом? Если я не леди Седжуик, тогда где она?

Он свирепо взглянул на Эммелин, и это проявление гнева, как ни странно, придало ему ещё больше красоты.

– Моя жена – это не ваше дело, – процедил он и, заложив руки за спину, зашагал по комнате.

– Думаю, моё.

– Прекрасно, завтракайте, – разрешил он, – а потом уходите.

– Завтра? – Она покачала головой. – К сожалению, это невозможно. Придёт драпировщик с тканями для бального зала.

– Мадам, – Седжуик зажмурился, больше не будет ни драпировщиков, ни счётов, ни этих пустых разговоров. Ваше время быть Эммелин Денфорд истекло.

– По-моему, вам вряд ли стоит отказываться от услуг драпировщика. Он повсюду растрезвонил, что нашёл самую лучшую китайскую парчу, подходящую к новым коврам.

– Сколько? – Сложив руки на груди, Алекс сверлил её острым взглядом зелёных глаз.

– За ковры или? – Эммелин оторвалась от созерцания собственных ногтей. На этот раз она заметила, что вены у него на висках готовы вот-вот лопнуть.

– Нет, сколько вам заплатили за то, чтобы вы разрушили мою жизнь? – с трудом выдавил из себя Седжуик, теряя терпение.

– Думаю, несколько изменений в обстановке и новых безделушек не разрушат вашу жизнь.

– Сколько вам заплатили? – повторил он.

Что ж, в одном следовало отдать ему должное – он был упрямым. Но как бы сильно он ни хотел, чтобы Эммелин ушла, у неё были причины остаться.

– Нисколько. Жена делает всё это исключительно для того, чтобы создать уютный дом для своего дорогого муженька.

– Но вы не моя жена.

– Ну вот, вы опять делаете плохую ситуацию ещё хуже. – Она встала с дивана и направилась к Алексу. – Право, Седжуик, если бы я знала, что вы такой упрямец, я никогда не вышла бы за вас замуж.

– Дело в том, что вы и не выходили.

– Докажите, – улыбнулась Эммелин.

На этот раз она переиграла. Так долго ведя рискованные игры, она должна была хорошо знать, когда нужно сдаться или отступить. Она этого не сделала, и через мгновение Седжуик обнял её и привлёк к себе.

– Вы действительно этого хотите? Чтобы я доказал? Оказавшись у его груди, Эммелин почувствовала, как на неё нахлынули воспоминания о том, что может сделать с женщиной мужчина, обладающий обаянием и искусством обольщения.

Но разве такое возможно? Где угрюмый, скучный барон, о котором ей говорили? Ведь этот мужчина не только проявлял неординарные способности, но и был готов на ходу решить задачу.

Как бы соблазнительно ни было доказать свою правоту, Эммелин дала зарок не поддаваться таким искушениям, понимая, что это может привести к провалу, которого она старалась не допустить.

Конечно, время от времени она давала себе зарок отказаться от игры на деньги, от выпивки и от разного рода других пороков…

Не нужно. – Она толкнула Алекса в твёрдую грудь, пытаясь освободиться из его крепких рук. – Если вы полагаете, что можете просто заявить свои…

– Права супруга, – закончил он, глядя на неё сверху вниз так, словно их имел.

– Да, именно, – согласилась Эммелин, слегка сопротивляясь. – Это едва ли поможет вам доказать, что я не ваша жена.

– Да, но это могло бы удовлетворить моё любопытство.

– Мне не платили…

Он насмешливо изогнул бровь.

– Я просто хочу сказать, что я не из тех женщин.

– Не из тех женщин, кто выдаёт себя за чужую жену, тратит непомерные деньги на наряды и прочие причуды, а затем отказывается доказать свой статус жены?

– Вы говорите так, как будто я не леди. – К большей досаде Эммелин, Алекс отпустил её.

– А вы?..

– Тогда поддержите меня. – Она расправила ночную сорочку и аккуратно завязала пояс халата. Если бы только она могла не обращать внимания на то, как её тело трепетало и кричало, требуя возвращения в подлинный рай мускулистых объятий.

– Поддержать? – рассмеялся Алекс. – Как? Отправиться в ту же палату сумасшедшего дома, из которой вы пришли?

– Я не больная. – Эммелин вздёрнула подбородок.

– В том-то все и дело. А у Эммелин плохое здоровье. Она слабая и, что ещё более важно, больная.

– Ах, – вздохнула Эммелин и улыбнулась Алексу, – я вылечилась. Считайте это чудом.

– В моей жизни нет места ни для чудес, ни для жены. – Он помахал перед ней пальцем.

– Позволю себе не согласиться. – Она упёрлась руками в бока.

– Пусть так, – проворчал он, – но дело в том, что я хочу, чтобы вы ушли, и именно это вы сделаете…

– Не вижу, что вы могли бы предложить мне такое, из-за чего я согласилась бы уйти. – Подбоченясь, она в упор посмотрела на Алекса.

– Возможность избежать выдворения, – сказал он с жестоким блеском в глазах.

Было несколько вещей, которые Эммелин хорошо выучила за свою жизнь, и одна из них заключалась в понимании того, что жертва готова на сделку. Седжуик, без сомнения, находился в положении жертвы, несмотря на внешнюю самоуверенность.

Он не мог просто вышвырнуть её вон, во всяком случае, прямо сейчас, это понимали оба – и он, и она.

Вот здесь пригодилось её умение играть в карты. Садясь за стол с хорошим игроком, Эммелин знала, что для неё шанс выиграть – это играть дерзко и лишить своего противника присутствия духа до того, как он получит возможность сделать ставку.

– Я не могу уйти, пока Денфорды остаются в доме. У них возникнут подозрения насчёт того, почему я так неожиданно уехала.